Собственно, из заголовка ясно, что речь пойдет о последней книге Пелевина.)

Общее

Начинала читать – нравилось безумно, несмотря на осознание того, что многие его романы об одном и том же. Т.е. – о некой своеобразной и остроумной модели нашей действительности. Или не так – что многие романы содержат остроумную многоаспектную характеристику нашей действительности. Для меня это – одно из главных удовольствий при чтении его книг, и эта книга в этом смысле очень и очень хороша.

Отлично читается, особенно вот про эту модель/характеристику. Я бы даже сказала – слишком долго отлично читается: дело шло к середине, а затем и к концу книги – а интрига, завязавшись, все не переходила в стадию напряжения, все больше времени отдавалось модели. Ощущение – как от затянувшейся шутки. То есть, как мне показалось, на протяжение первых примерно 4/5 книги шло введение в ситуацию, то есть такая ооочень растянутая, и оттого порой теряющая смысл завязка. Или это я не поняла, когда разъясняющее ситуацию введение в мир и, собственно, объяснение модели перешло в решающее откровение? Или просто тема не раскрыта?)) В общем, с начала и почти до конца идут разговоры-разговоры-разговоры, в итоге становится понятна схема этой пресловутой модели мира с точки зрения автора, но совершенно непонятно, к чему это все. Ну да, модель интересная. Но чтобы книга считалась романом, мне казалось, нужно не только объяснить сеттинг, простите за жаргон, но и завести какой-нибудь эквивалентный по силе сюжет? А так мне вот книга кажется просто таким беллетризованным учебником “Происхождение человека. Москва-2006 и прочая космогония”.

И даже не скажешь, что замах на рубль. Замах-то на все двадцать пять. И удар хорош – только это не удар кувалдой, сокрушительный и мощный, а такой, скажем тематически, укус малярийного комара. То есть смертельно, неожиданно, и даже оригинально – но как-то маловато, что ли. То есть после такой завязки-завязки-завязки чуть не пропускаешь кульминацию, только успеваешь подумать “и это все?”, а тут вот и развязка. Нет, развязка не разочаровывает. Достойно. Но как-то жидко, что ли.

Так что даже не знаю. В общем, конечно, маст рид – но, наверно, не в качестве романа, а в качестве сатиры.

Детали

Очень местами напоминает “Шлем ужаса” того же автора. Особенно в части “ум А” – “ум Б”, ну чисто описание этого самого шлема. И еще пристрастие к албанскому, странное, но забавное.

Матрица активно вспоминается. И – обожемой – какой-то из “Дозоров”. Ну, аллюзии на “Поколение П” видны невооруженным глазом. Вооруженным наверняка еще больше видно.

К стыду своему (или к счастью?), по вымышленным именам никого, кроме Димы Билана, не узнала. Недостаточно я, видать, погружена в современный московский гламуро-дискурс. Кстати, не смогла себя заставить читать “гламур” и “дискурс” в родительном падеже (“гламура”, “дискурса”) с ударением на последний слог, как местами приписано автором.

Перелистывая сейчас, вспомнила еще: а ветка с пропажей части коллекции – повисла… И про посланную музыку… И про Хартланд – но тут не уверена, может, я не догнала где-то. Хотя, говорят, что это текст неокончательный, и что это такой PR-ход – “слив” текста из издательства – так что, может, все еще будет не так.

Цитаты

И напоследок – несколько особо понравившихся цитат:

– Не понимаю, – сказал он. – Ты, по-моему, должен быть счастлив. Ты ведь продвинутый парень. Иначе бы Брама тебя не выбрал. А единственная перспектива у продвинутого парня в этой стране – работать клоуном у пидарасов.
– Мне кажется, – ответил я, – есть и другие варианты.
– Есть. Кто не хочет работать клоуном у пидарасов, будет работать пидарасом у клоунов. За тот же самый мелкий прайс.
…
– Главная мысль, которую человек пытается донести до других, заключается в том, что он имеет доступ к гораздо более престижному потреблению, чем про него могли подумать. Одновременно с этим он старается объяснить окружающим, что их тип потребления гораздо менее престижен, чем они имели наивность думать. Этому подчинены все социальные маневры. Больше того, только эти вопросы вызывают у людей стойкие эмоции.
– Вообще-то мне в жизни попадались и другие люди, – сказал я с легкой иронией.
Иегова кротко посмотрел на меня.
– Рама, – сказал он, – вот прямо сейчас ты пытаешься донести до меня мысль о том, что ты имеешь доступ к более престижному потреблению, чем я, а мой тип потребления, как сейчас говорят, сосет и причмокивает.
…
Есть такое библейское выражение – «познать женщину» (на него, я полагаю, намекала известная реприза юмориста Хазанова «у ты какая»). Но к людям оно не относится. Мужчина может в лучшем случае переспать с подругой. А вот познать женщину в состоянии лишь вампир. И это открывает ему глаза на удивительную тайну, которая в полном объеме не знакома никому из людей – хотя каждый знает ровно одну ее половину.
Дело в том, что сосуществование двух полов – это удивительный и смешной казус, невероятно нелепый, но совершенно скрытый от человека. Люди основывают свои мнения о внутренней жизни другого пола на всякой ахинее – почерпнутых из настенного календаря «секретах ее души» или, что гораздо страшнее, «методах манипулирования мужским «сверх-я» в версии журнала «Женщина и Успех». Эта внутренняя жизнь обычно изображается в понятной другому полу терминологии: мужчина описывается как нахрапистая и грубая женщина с волосатым лицом, а женщина – как мужчина-идиот без члена, который плохо водит автомобиль.
На деле мужчины и женщины гораздо дальше друг от друга, чем могут себе представить. Это даже трудно объяснить, насколько они непохожи. Дело здесь, конечно, в гормональном составе красной жидкости.
Можно сказать, что наш мир населяют два вида наркоманов, которые принимают сильнейшие психотропы с очень разным действием. Они видят диаметрально противоположные галлюцинации, но должны проводить время рядом друг с другом. Поэтому за долгие века они не только научились совместно ловить принципиально разный кайф, но и выработали этикет, позволяющий им вести себя так, как если бы они действительно понимали друг друга, хотя одни и те же слова, как правило, значат для них разное.
…
Унылый и обыденный акт любви, совершаемый не по взаимному влечению, а по привычке (у людей так оно чаще всего и бывает), всегда напоминал мне наши выборы. После долгого вранья пропихнуть единственного реального кандидата в равнодушную к любым вбросам щель, а потом уверять себя, что это и было то самое, по поводу чего сходит с ума весь свободный мир… Но я знал: когда этот опыт удается (я не про выборы), происходит нечто качественно другое. Возникает момент, когда два существа соединяются в один электрический контур и становятся как бы двухголовым телом (геральдический пример – древний византийский герб, изображающий малого азиатского петуха в точке вынужденного единства с подкравшимся сзади державным орлом).
…
Человек думает, что добывает деньги для себя. Но в действительности он добывает их из себя. Жизнь устроена так, что он может получить немного денег в личное пользование только в том случае, если произведет значительно больше для кого-то другого.